Почему мир забыл о Боге? Причин несколько. Во-первых, сама идея Бога. Дело в том, что в течение тысячелетий человеческой истории без идеи Бога невозможно было описать наш мир, понять его и объяснить. Поэтому людей неверующих практически не было. Людям нужно было объяснение, почему меняются времена года, почему происходят те или иные события, откуда взялся сам человек и так далее. Без идеи Бога (или богов) такое объяснение было невозможным, поэтому практически сто процентов людей были верующими.
После появления Бэконовской науки Нового времени мир стали описывать разными способами, в том числе – научным. И многим это кажется более убедительным, поэтому, если мы говорим именно про идею Бога, то массовый атеизм возникает в эпоху Нового времени. Даже если убрать в соответствующей эпохе конфликт между наукой и религией и представить себе, что этого конфликта в принципе нет, просто человеку предстоит выбрать, как ему описать и объяснить этот мир, то научное объяснение этого мира вполне убедительное. В большинстве жизненных случаев и для большинства ситуаций и людей научное объяснение выглядит гораздо более убедительным, чем религиозное. Это первая причина.
Вторая причина: где и когда используется идея Бога (я сейчас говорю не про личную религиозность, а именно про идею Бога) – в основном в какие-то сложные исторические этапы как целых человеческих обществ, так и отдельных людей. Идея Бога используется для поддержки, когда человек растерян, когда все плохо, когда кто-то умирает. Во время революционных ситуаций, о которых Ленин говорил: «Верхи не могут, низы не хотят».
Когда человек растерян, научные теории его поддержать не могут – только объяснить. А человек нуждается в такой поддержке. В XX веке в нашей стране люди ее не имели, но всевозможные службы социальной, материальной, духовной и психологической поддержки были. Мы видим, что Церковь тут не одна: и государство действует, и общественные организации. И частные лица иногда помогают гораздо более эффективно, чем Церковь. Так что и в этой ситуации у людей тоже нет такой необходимости обращаться к Церкви и к Богу. Поэтому у нас остается только личный религиозный опыт. Но этот опыт все-таки зависит от Бога.
Инициатором личных отношений с человеком всегда является Сам Бог
Давайте поспрашиваем у людей на улице, было ли в их жизни общение с Богом. Бог являлся, говорил вам что-то? Были ли у вас какие-то мистические откровения? Кто-то скажет: «Да, были». Такие люди, как правило, верующие. Для них это уже не идея Бога, а их собственный, мистический опыт, который описан разными способами, в том числе и околонаучными, научными и психологическими. Кто-то может сказать, что Бог явился ему как свет, радость, любовь, мир, и он понял, что мир сотворен Им. Не в том смысле, что в каких-то картинках являлся, а как некое личное духовное переживание.
Есть люди, которые действительно могут так сказать. А у остальных этого нет. Поэтому я думаю, что такой отход от Бога вполне понятен и объясним.
– Сможет ли мир вспомнить о Боге?
– Если говорить не про локальные всплески интереса к религиозной тематике в период глобальных мировых потрясений, а о серьезном возвращении человека к Богу, то здесь нужно вспомнить пророчество Иоиля, который упоминается в Деяниях святых апостолов: «Излию от Духа Моего на всякую плоть» (Деян. 2: 17). Личный религиозный опыт зависит от поведения человека, его воспитания, нравственности, от желания самого человека. Но как хотеть того, чего ты не знаешь? Как стремиться к тому, о чем, как говорит апостол Павел, не слышал? Тут, как мне кажется, инициатива за Богом. Если Богу будет угодно, то у каждого человека будет свое религиозное откровение. Разверзнется потолок, явится Архангел Михаил или Гавриил и скажет: «Иди в храм, молись и постись».
– Отец Максим, может быть, еще не всё потеряно?
– Нет, мир забыл о Боге. Это несомненно. Более того, мы видим, что даже люди, искренне называющие себя верующими, в момент выбора достаточно легко выбирают путь экономических и прочих преступлений, чуждых нравственности. Мы видим, что вера не становится настоящей опорой и основой в жизни, когда человек нигде, никогда, ни при каких обстоятельствах не совершит недопустимого для себя, «потому что Бог так сказал». Это табу не действует, поэтому вера многих верующих очень слаба. Я как священник постоянно в этом убеждаюсь. Вижу, как люди, по двадцать лет ходящие в храм, при каких-то обстоятельствах, даже не очень критических, идут на аборты, разводы, воровство, коррупцию. Отсюда можно заключить, что их вера не является их духовной и религиозной практикой. Как-то слабо у нас с этим. Человек может ходить исповедоваться и причащаться, но поскольку его нравственность не укрепляется перспективой быть за блуд побитой камнями на центральной площади или выпоротым плеткой за то, что жену обижаешь, то он, слабый человек, конечно, от Бога отошел.
– Вы не имеете оптимизма по поводу возвращения человека к Богу?
– Человека вообще – нет. Но считаю, что у каждого человека свои отношения с Богом все-таки есть. Я не склонен думать, что миллиарды землян после смерти дружными рядами идут в ад. Я ощущаю Бога в жизни людей как любовь. Другой вопрос, что не всех людей, а тех, для которых это не просто идея Бога, а именно личная религиозная духовная практика, молитва не из-под палки, а по велению сердца, выстраивание своей жизни в соответствии с тем, как они слышат Бога, через Священное Писание, через проповедь. Когда это не просто правильные схоластические слова и хождение в храм, помогающее человеку, то это дает ему опору и систему координат.
Да, у каждого человека личные отношения с Богом, но когда люди объединяются в общество, то Бог сегодня не стоит во главе. Многие говорят, что Бог у них в сердце, в душе. Наверное, я пессимист. Более того, я в значительной степени материалист. И дело даже не в том, что я физик по образованию. Почему общество двести лет назад было более сплоченным? Почему большинство семей было многодетными? Почему не было разводов? Потому что по-другому было не выжить. Для этого были абсолютно понятные материальные основания.
Я еще не слишком старый, но уже и не очень молодой. Я понимаю, что тридцать лет назад женщины старались не разводиться, потому что остаться одной с детьми было просто кошмаром – невозможно было нормально жить. Женщина с детьми без мужа находилась в совершенно ином социальном и материальном положении. А с появлением всевозможных холодильников, микроволновок, стиральных машин и нормальных зарплат даже здоровый феминизм, условно говоря, разрушает семью.
Я не против пенсий, только – «за», но это приводит к тому, что у человека нет необходимости рожать детей, которые содержали бы его в старости. Это вполне материальный стимул, когда человек понимает, что на старости лет у него не будет никакой пенсии и единственные, кто сможет его содержать, – это его дети. Это как отношение к старым вещам. Молодежь с улыбкой смотрит на старшее поколение, у которого ничего не выбрасывается. Я тоже не могу ничего выбросить. У себя на даче я начинал с того, что выпрямлял старые гвоздики, потому что не было новых. Я и теперь не могу выбрасывать старые ржавые гвозди, у меня такой пунктик, стратегия выживания. А сейчас, наоборот, люди стараются не захламляться во всех смыслах. В том числе и детьми «не захламляться», не связывать себя ненужными обязательствами, потому что так и проще, и легче, и богаче, в личном смысле всем этим не заморачиваться: и Богом, и связями с другими. Как только ты с кем-то объединился, ты уже не сам по себе.
В сложные времена люди будут тянуться друг к другу
Та же русская община: с чего сейчас возникает это движение? Потому что человек чувствует себя беззащитным перед какой-то группой приезжих, перед коррумпированными чиновниками и несправедливыми решениями. Вполне материально, не духовно требуется поддержка и защита. Владимир Маяковский говорил: «Плохо человеку, когда он один. Горе одному, один не воин – каждый дюжий ему господин и даже слабые, если двое…». Сейчас пришли такие времена, когда государство не вполне защищает отдельно взятого, конкретного человека в каких-то ситуациях. Становятся востребованными новые горизонтальные связи, поэтому люди тянутся друг к другу. Это вполне материальные вещи. И с Богом то же самое.
– Мы можем считать, что человек вспомнит о Боге, когда Бог захочет?
– Да, я думаю, что так. Если Бог захочет, то Ему все возможно. Я в этом ни капельки не сомневаюсь. Из камней сих Господь волен воздвигнуть чад Авраама.
Если Бог захочет, то Ему все возможно.
Просмотров (5)