Когда говоришь с людьми о рае и/или аде, сталкиваешься с достаточно прочно устоявшимся представлением о них как о посмертных воздаяниях Божиих. Рай видится людям как итоговая награда за праведный и добрый образ жизни, а ад – как конечное наказание за греховный и злой.
При этом они понимаются как нечто внешнее для человека, нечто, к чему он еще только приближается и наследует только после смерти, причем частично, то есть одной лишь душой, окончательно же всем своим душевно-телесным существом – после всеобщего воскрешения и Страшного Суда.
Ад и рай представляются как особые внешние – сначала душевные, а потом и телесные – состояния, некие места и «временные отрезки» загробного существования человека.
В этой перспективе отношения с Богом выстраиваются по простой бизнес-схеме: «Ты – мне, я – Тебе». Я Тебе, Господи, праведные мысли, слова и дела во время своей земной жизни, а Ты мне – вечное райское блаженство после смерти.
При честном взгляде на себя понятно, что каждый из нас за редчайшими исключениями свои обязанности по контракту с Богом не выполняет и потому по справедливости заслуживает ада.
Поэтому вся наша надежда – на покаяние по образу евангельского «благоразумного разбойника», который по одной только покаянной молитве «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» (Лк. 23: 42) был тут же удостоен Христом Царствия Небесного – так сказать, успел запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда спасения.
Исходя из этого примера и собственного самолюбия, многие делают ложный и лукавый вывод о том, что для спасения достаточно одного покаяния в конце земной жизни, и, следовательно, до этого можно пожить в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывая.
Однако с евангельской точки зрения ад и рай – не только и не столько посмертные награды и места пребывания людей, сколько внутренние состояния человеческих сердец здесь и сейчас, во время нашего земного существования. Так же как «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17: 21), так же внутри нас есть и ад.
Более того, если в загробном мире они разделены и разведены, так что между ними утверждена некая «великая пропасть», которую невозможно никому перейти, то здесь, на земле, они сплошь и рядом уживаются в одном и том же сердце, выражаются одним и тем же языком, проявляются в поступках одного и того же человека; смешиваются до того, что их чрезвычайно трудно отделить один от другого, подобно смешению пшеницы и плевел в притче Господней.
Нам чрезвычайно важно понять, что ад и рай – это не еще где-то и когда-то там, но уже здесь и сейчас…
Что вечные загробные райское блаженство и адские мучения – естественные плоды и закономерные следствия нашей земной жизни: наших намерений, мыслей, решений, слов и дел, наших чувств, воли, разума, нашего отношения к Богу и ближнему.
Творя грех, мы тем самым уже здесь ввергаем себя в адскую бездну, сами навлекаем на себя жгучие обличения совести, приносим вред своему духовному, душевному и телесному здоровью, а зачастую и убиваем себя, противопоставляем себя другим, враждуем с ними и с Богом, страдаем и мучимся от всего этого. Творящий грех тем самым наказывает самого себя, ибо в грехе, как разрушении отношений с Богом, ближними, миром, уже содержится возмездие за него.
Поэтому ад и есть грех, а грех и есть ад. Как путь неотделим от цели и несостоятелен без нее, как древо неотделимо от своих плодов и лишается своего смысла без них, так ад неотделим от греха и совершенно немыслим без него.
В отличие от «ада загробного», ситуацию нашего «земного ада» облегчает возможность отвлечься от своих прегрешений, заслонить их в своем сознании новыми интересами, делами, заботами, увлечениями и наслаждениями, вытеснить их из своей памяти и забыть, как будто ничего и не было. Поэтому грех зачастую воспринимается многими как терпимая, приемлемая и даже нормальная модель поведения.
Духовные терзания, душевные волнения и телесные страдания человек стремится заглушить на земле чувственными наслаждениями, развлечениями, удовольствиями от тех же наркотических средств. Мирской человек руководствуется заповедью: «Стремись к наслаждениям и избегай страданий».
Вера в Бога, прежде всего, есть подвиг самоотречения для самолюбивого человека.
«Подвизайся добрым подвигом веры, – обращается к своему ученику и каждому из нас апостол Павел, – держись вечной жизни, к которой ты и призван, и исповедал доброе исповедание перед многими свидетелями» (1 Тим. 6: 12).
Вера в Бога – смертельный крест для человеческой гордыни, мучительное распятие для эгоизма…
При этом внешне человек может себе и другим казаться верующим, поскольку соответствует неким формальным признакам: например, крещен, знает основы христианской веры и посещает богослужения в храме. «Только этого мало», – как сказал поэт. Таким людям недостает самого главного – внутренней наполненности Духом Святым. Один из драгоценнейших его даров – искренняя вера в Господа.
Каждому человеку необходимо озаботиться наличием у него в душе живого благодатного огонька христианской веры, без которого все наши слова и дела становятся пустыми, мирскими и суетными, а вся наша жизнь лишается спасительного смысла.
Именно с возжигания Господом этого огонька веры в сердце человеческом в нем поселяется и начинает расти благодатное семя райской жизни, пробиваясь к Свету через тернии греховных страстей.
В случае победы плевелы греховных страстей полностью искореняются и уничтожаются в сердце человеческом, которое становится полем, покрытым чистой добродетельной пшеницей, принесшей богатый урожай. Весь человек преисполняется благодатью Божией, спасается и обретает евангельское блаженство.
Сбор урожая соответствует, во-первых, итоговому духовному состоянию человека в конце его земной жизни, во-вторых, посмертному частному суду Божию над каждой человеческой душой, в-третьих, окончательному всеобщему суду Христа над всеми людьми. В конце концов Господь подведет итоги нашей земной жизни и вынесет Свой справедливый приговор на основании абсолютного знания того, что у нас в душе, всех духовных и мирских плодов, которых мы достигли, как добрых, так и злых.
В результате суда Божия одни будут удостоены праздничного брачного пира, то есть вечного блаженного торжества в Царстве Небесном, а другие будут изгнаны во тьму кромешную, где будет плач и скрежет зубов.
Таким образом, ад и рай начинаются и растут уже здесь, на земле, в сердцах человеческих. За власть над ними борются Бог и диавол. При этом каждый сам сознательно и добровольно становится на ту или иную стороны, сам насаждает и взращивает в себе или ад, или рай, или и тот и другой попеременно. Соответственно, каждый сам приводит себя или в райское, или в адское состояние уже здесь, на земле, сам добровольно встает в ряды или учеников, или врагов Христовых. По сути, своим семенем, ростком, стеблем и первыми плодами рай и ад находятся в земной жизни человека, и только последними и самыми высшими плодами – в его загробной жизни…
Таким образом, вся ответственность за то, что человек сам своими грехами создал свое безбожное мучительное состояние и в итоге оказался в аду, а не в раю, лежит только на нем одном. Нераскаянный грешник сам доводит себя до такого обезбоженного, то есть враждебного Богу состояния, в котором сама любовь Божия становится для него невыносимым источником страданий. Для одержимого злобой самым неприятным, ненавистным и мучительным является добро, так же как для одержимого тьмой – свет. Ненавидящий всех и вся человек воспринимает свет Божией любви как обжигающий и терзающий его огонь…
По святым отцам, семенем или корнем всех добродетелей является смирение, открывающее человеческое сердце для благодати Божией, приглашающее в него Самого Христа, Который смиренно стоит у его дверей, стучится в них и ждет, когда мы сами Ему откроем и пригласим войти. Из смирения, прежде всего, рождается воздержание, из воздержания – целомудрие, из целомудрия и других добродетелей – терпение, кротость и милосердие, из них – любовь; любовь же преисполняет человека бесконечной благодарной радостью.
Итак, живя на земле Богом, общением с Ним, человек на Небесах просто достигает полноты богообщения, доводит рай своей души до бесконечности Божией любви. Живя на земле собой, своими самолюбивыми желаниями, человек после смерти достигает горделивой пустоты одиночества, доводит ад своей души до бесконечности сатанинской злобы. Мы сами – свободные творцы своей вечности: или блаженной, или мучительной, или райской, или адской.
Просмотров (7)