Может ли православный человек читать Коран, заходить в мечеть или костел, молиться там, поздравлять иноверцев с их религиозными праздниками и попробовать из интереса мацу, которую завезли в местный супермаркет? О том, какие темы не стоит затрагивать, общаясь с католиком, протестантом или мусульманином.
В наше время, когда путешествия по миру доступны очень многим, когда по разным соображениям люди с лёгкостью меняют место жительства, когда переезд в другую страну стал столь же обычным явлением, сколь пару десятков лет назад переезд в другой город, верующие нередко сталкиваются с проблемой отсутствия православного храма не то чтобы поблизости, а нередко в радиусе сотен километров от нового места жительства. Одни решают эту проблему, ограничивая собственную духовную жизнь рамками домашней молитвы и эпизодического участия в Таинствах, когда по той или иной причине представляется такая возможность. Другие начинают задумываться о временной альтернативе. Очевидно, что причащаться, исповедоваться или крестить детей в храмах других конфессий православные не могут, однако участвовать в Таинствах и просто приходить в храм – вещи разные. Так можно ли посещением храма другой конфессии хотя бы как-то утолить духовный голод?
Самый распространённый вопрос православных, оказавшихся в Европе: можно ли православным ходить в католическую церковь? На первый взгляд, понять такой вопрос несложно. Когда поблизости нет никакого православного храма, не лучше посещать хотя бы католический, нежели не посещать никакого? Что ж, вынужден вас разочаровать: не лучше. Основа храмового богослужения – Евхаристия. И люди, приходящие на Литургию, прежде всего являют собой евхаристическое собрание. То есть в таком собрании нет просто «предстоящих и молящихся», поскольку Евхаристия совершается всем собранием, то все его участники – сослужащие. Безусловно, возглавляется собрание священником или епископом, но Литургия – общее дело, поэтому стоять в стороне невозможно, ибо каждый присутствующий непосредственно участвует в общем деле. С учётом всего сказанного зададим всё тот же вопрос: может ли православный участвовать в собрании конфессии, не относящейся к той христианской общности, к которой он принадлежит? Может ли он быть участником общего дела чужой для него общности? Ответ очевиден: там, где я не могу причащаться, я не могу и молиться за богослужением.
Далее вполне логичным видится вопрос: а можно ли православным просто молиться в католическом храме? Когда нет богослужения, просто приходить в костёл для общения с Богом? Как мне кажется, на него целесообразно будет ответить вопросом же: а нужно ли? Разве такая молитва даст больше, чем молитва домашняя? Едва ли. Исключением, пожалуй, может случить только факт нахождения в костёле общехристианской святыни, как, например, мощей Святителя Николая в Бари. В этом случае молиться в католическом храме православному можно и ничуть не предосудительно. Кроме того, существует ещё одна цель, с которой православным можно ходить в католические храмы. Эта цель – ознакомительная. Католические храмы могут быть интересны с исторической точки зрения, как, например, Нотр-Дам-де-Пари или храм Святого Креста в Варшаве, где хранится сердце Фредерика Шопена. Да и концерты органной музыки, нередко проводимые в костёлах, также зачастую бывают небезынтересны.
Но ведь католикам ходить в православную церковь можно, скажут мне иные, вон в советские времена католиков даже в крёстные брали, и православные священники не возражали. Может, и не возражали. А зря. Крёстный, как известно, – это поручитель перед Церковью за нового её члена, а ручаться может только свой. Так что вышеописанная практика никак не заслуживает того, чтобы приводиться в качестве примера. Напротив, она достойна прямого порицания как недопустимое и неоправданное нарушение. Впрочем, католикам молиться в православных храмах не запрещено. Ведь католиков, которые в костёле с момента крещения не бывали, весьма немало. Они зачастую и отличие между католическим и православным храмом видят только в наличии лавок. Пришёл такой католик в православный храм, привёл его Господь – и хорошо, пусть себе молится, может, появится интерес, а там и до присоединения к православию недалеко.
Действительно, христианских конфессий в мире немало и между собой они существенно разнятся. Сразу обозначим очевидное: отсутствие евхаристического общения между Православной Церковью и прочими конфессиями – явление неслучайное и не на пустом месте возникшее. То есть, несмотря на то что все мы христиане, что Библия на всех одна и что в нашей богослужебной жизни есть немало общего, с каждой из христианских конфессий мы имеем различия вероучительного характера. То есть разница между нами – в главном. И поэтому она принципиальная. Примерно такой же подход, как и к Католической Церкви, мы можем иметь к любой христианской деноминации, где сохранилось правильное понимание Евхаристии как реального претворения хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. К таким конфессиям могут быть отнесены Армянская, Коптская, Эфиопская, разные несторианские и вообще дохалкидонские Церкви, то есть в православные храмы разрешено ходить, например, армянам или коптам. Причащаться с нами они в любом случае не станут, а их присутствие на богослужении не помешает никому. Должен, впрочем, заметить, что все эти «можно» и «разрешено» исходят от нас, православных. Как на это смотрит католическое, армянское, коптское или иное духовенство, мне неизвестно, хотя подозреваю, что единства по этому вопросу в их рядах может и не быть.
И снова вспомним, что в храмах той же Армянской или Коптской Церквей могут находиться древние общехристианские святыни, молитва перед которыми ничуть не предосудительна. Кроме того, некоторые дохалкидонские Церкви в силу разных причин со времени нашего с ними единства сохранили в богослужении немало древних традиций, что заставляет многих, в том числе и православных, исследователей посещать их богослужения, правда, преимущественно с научной целью.
В перечне стран, регулярно посещаемых нашими соотечественниками, хватает и совершенно нехристианских: мусульманские страны, азиатские государства, Индия. Надо ли говорить, что культовые места и здания других религий являются крайне нежелательными местами для посещения христиан. Прямое или косвенное участие в каких бы то ни было нехристианских религиозных церемониях для христианина недопустимо. При этом наше естественное незнание всех тонкостей буддийских или языческих ритуалов может сыграть злую шутку с христианином, очутившимся в индуистском или буддийском религиозном объекте в качестве туриста. Нередко пассивное или непосредственное участие в религиозной церемонии является частью экскурсионной программы в том или ином культовом здании. Если к этому прибавить тот факт, что с культурой Индии или стран Азии нас не роднит вообще ничего, то самой разумной рекомендацией для православных будет обходить стороной любые культовые сооружения других религий, не заходить туда ни как экскурсант, ни как праздный зевака.
То же можно сказать и о мечетях. Увы, не отнять того, что повальное увлечение турецкими сериалами несколько лет назад сформировало у наших людей несколько странное отношение к исламу, дескать, «они почти мы», тоже верят в единого Бога, тоже Христа почитают, правда, как пророка… Не могу не согласиться с тем, что ислам – одна из авраамических религий, к тому же, в отличие от того же индуизма, монотеистическая. Однако всё это никак не роднит ислам с христианством. Для нас ислам – абсолютно другая религия, полностью отличная от христианства и потому для христиан чужая. Приходить в мечеть для молитвы христианину незачем. Если даже страна проживания христианина полностью исламская и, кроме мечетей, культовых сооружений в ней нет. Молиться дома нам никто не может ни запретить, ни помешать, искать для этого особое место в условиях, где православного храма нет в радиусе сотен, а то и тысяч километров, нет ни малейшей нужды.
Впрочем, есть исключения. На территории современной Турции существует немало древних исторически значимых храмов, в разное время обращённых турками в мечети. Следует помнить, что для нас, христиан, храм всегда остаётся храмом, даже несмотря на демонтированный престол и суры из Корана, развешенные по стенам. Самый известный пример – храм Святой Софии Константинопольской. Поэтому в такие храмы приходить как для молитвы, так и с исследовательской целью христианину, конечно же, можно.
Православная Церковь выкупила небольшой участок рядом с католическим собором. На нём построены православный храм и гостиница для паломников.
Когда мы были в Польше, ходили в православный храм Рождества Пресвятой Богородицы. Заходили и в католические храмы — когда там не велась служба. Интересно было посмотреть на эти произведения западной архитектуры. Смотря на иконы Христа, хотя и католические, мы, конечно, воздавали славу Богу.
В Турции мы посетили храм, в котором служил святитель Николай Чудотворец. Первый храм был деревянным, он сгорел. Потом был построен храм каменный. С нашествием завоевателей он был осквернён — на ликах выколоты глаза, фрески исцарапаны. Сегодня там продают православные иконы, рядом стоит памятник святителю Николаю, но храм власти не разрешают реставрировать и проводить там службы. Его осквернённый вид оставляет гнетущее впечатление.
Мусульман в этой стране много. Это и персонал отелей, и экскурсионные гиды. Попадая в Турцию, православный паломник так или иначе будет с ними соприкасаться и общаться.
Наше общество становится всё более многоконфессиональным. У нас, православных, нет жёсткого запрета на общение с иноверцами. Есть запрет только на молитву вместе с ними, участие в их богослужениях и обрядах. Нет и запрета на посещение инославных христианских храмов, мечети или синагоги. Христианские святыни разошлись по всему миру, и сегодня часть из них находится в католических храмах, например мощи святителя Николая, Мир Ликийских Чудотворца, и святых апостолов. Помолиться у них можно, но не вместе с католиками.
Ни в коем случае нельзя молиться вместе с католиками и участвовать в их таинствах — каноны запрещают нам это. Присутствовать на католической мессе допустимо в образовательных целях, но только если вы уверены в том, что чётко понимаете, что допустимо для православного христианина, а что — нет.
В Иерусалиме некоторые наши святыни, как, например, камень Вознесения Господня, находятся на территории мусульманских мест молитвы. Гробница святого царя и псалмопевца Давида — на территории еврейской синагоги. Стена ветхозаветного Иерусалимского храма, так называемая «Стена Плача» — под контролем иудеев. К ней можно попасть только соблюдя определённые иудейские обычаи, например, мужчины должны покрыть голову. Это одна из святынь и для нас, и я думаю, не будет греха покрыть голову, подойдя к ней, чтобы никого не смущать.
Иудеи относятся к Стене Плача как к самому главному месту молитвы. Христиане живут в свете учения Христова о том, что на всяком месте можно молиться Богу: «Наступает время, когда и не на горе сей, и
не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу… Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Ин. 4:21-23). Христиане также не плачут у этой стены. Писать разные записки с желаниями у Стены Плача также не надо: это прямое язычество.
Новоначальный, не очень хорошо разбирающийся даже в своей вере христианин не должен посещать языческие храмы, например, буддийские, индуистские, где находятся статуи идолов и совершаются языческие обряды. Даже из интереса зайти туда духовно опасно.
Читать из праздного интереса религиозные книги чужих традиций я бы тоже не стал. У нас зачастую нет времени на то, чтобы почитать своё Священное Писание или творения святых отцов. Если появилось свободное время — я бы потратил его на чтение православной литературы. Священники знакомятся с трудами западных христианских богословов — Клайва Стейплза Льюиса, Михаэля Кунцлера — в образовательных целях, но это больше литература для специалистов в той или иной области богословия.
Нет греха взять из вежливости католическую икону или крест, если кто-то вам их подарил. Такие предметы можно потом принести в католический храм и оставить там. Даже если вы будете хранить их дома — ничего страшного. В наших храмах ведь тоже много неканонических изображений, особенно на фресках XVIII-XIX века, которые были написаны под влиянием западной традиции.
Находясь в другой стране, я бы не стал пробовать блюда, которые связаны с чужими религиозными обычаями, например, мацу в Израиле, и брать в руки какие-то предлагаемые религиозные предметы, например, раздаваемые в израильских автобусах иудейские молитвы на дорогу. При этом нужно вести себя культурно, чтобы никого не оскорбить. Даже если кто-то поведёт себя неуважительно к нам — это их проблемы, а не наши, не нужно отвечать тем же.
Жить в мире со всеми, быть миротворцами при возникающих конфликтах — прямая обязанность христиан. Это наша миссия. Я бы, конечно, не общался с радикально настроенными людьми, не важно — православными, католиками, мусульманами. Такие люди обычно очень агрессивны, их взгляды навязчивы. Они искажают свою религию, всё упрощают и делят мир на «чёрное» и «белое», «плохих» и «хороших». Два по-настоящему верующих человека, принадлежащих к разным религиям, постараются сохранить мир друг с другом. Признак действительно верующего человека — его высокая нравственность.
Стоит ли заводить с иноверцами разговор о Боге? Можно дать ответ, если они спросят. Но обычно такого не происходит: верующий человек, принадлежащий к другой конфессии, мало интересуется другими религиями. Он уже давно определился в своих убеждениях, нельзя пытаться навязать ему свои. Порой это будет выглядеть очень некультурно: по сути, вы скажете католику или протестанту, какие плохие католики или протестанты из-за того, что они так или по-другому чтут Бога и Божию Матерь, и какие хорошие православные христиане.
Если для них это важно и вы общаетесь с ними, греха в этом не будет. На самом деле, глубоко верующих людей в любой религии не много, так что порой ваши старания окажутся для человека абсолютно ненужными.
Я служу в посёлке Яковлевка, с него город Дружковка начал своё существование. С давних времён здесь жили протестанты. По сей день у нас в районе целых семь разных протестантских церквей. У меня нет желания общаться с ними — у нас нет точек соприкосновения, да и времени на это тоже не находится. Лишь однажды я пересёкся с протестантским пастором и разговорился с ним. Он, видимо, где-то учился, даже спросил меня: «Какого символа веры вы держитесь?» То есть у него есть понятие, по крайней мере, о том, что такое Символ веры. Но о православии они знают очень и очень мало.
Если доводится общаться с представителем иной веры — очень важно относиться к нему уважительно, доброжелательно, обходить острые углы. Но чтобы вступать в какие-либо дискуссии о Боге, нужно хорошо знать основы своей веры.
Общаться возможно с любым человеком. Не обязательно при этом углубляться в богословские темы. У каждого человека свой индивидуальный опыт веры. Ни в коем случае нельзя его соизмерять со своим или предлагать, навязывать свой.
Православие — не только литургия, богослужебные книги и труды святых отцов. Это восприятие мира и людей. Глядя на нас, иноверец всё равно будет так или иначе знакомиться с православием.
Бывает, протестант или католик предлагает вместе помолиться о чём-то. Православному человеку нельзя молиться вместе с ним. Можно поднять тему молитвы, расспросить, как он молится, рассказать, как молимся мы, и потом сказать: можем ли мы сделать это вместе, если я так молюсь и понимаю молитву, а ты по-другому? Он, может, и сам поймёт это.
Мусульмане же не предлагают нам коврик и начать совершать поклоны в сторону Мекки? Но для того чтобы ответить так, православному человеку помимо веры нужно иметь богословские знания. Мы должны уметь обосновать свои убеждения и дать ответ о своей вере, если нас спросят.
Если иноверец касается в разговоре того, что он не принимает в нашей вере — например, почитания Божией Матери, мне это неприятно, и я скажу: «Давай не будем об этом!» Осуждать его — не наша прерогатива. Есть Судия, Который всех рассудит. Я не такой, знаете, забубённый ортодокс, который кричит всем неправославным: «Вы грешники и не спасётесь!»
Не всем духовно полезно общение с иноверцами. Ведь многие зачастую ищут негатив даже в священнике своего прихода, в единоверцах, с которыми молятся вместе за богослужением, потому что в самих нас очень много негатива. Чуть что не так, мы спешим осуждать: «А вот он такой! А тот вот что не так сделал!» А доброго в людях не замечаем. Представьте, что будет, если мы такой же подход применим к иноверцу…
Вовремя слезть с «баррикад»
На самом деле, людей, которые выходили бы «на передовую» и отстаивали свою веру перед представителями других вероисповедований, очень мало. Апологетика — дело крепких духом. Я знал одного протестанта, который пошёл к своим бывшим друзьям, отошедшим от протестантизма и вообще от веры в Бога, в пивной бар — призвать их к покаянию, да там и остался.
Дух спора, когда нам хочется всем что-то доказать, взобраться на баррикады и выступить оттуда с убедительной речью, — это дух антихриста, а не дух Христов. Без духа Христова — любви к ближнему — лучше не начинать спорить о вере. Если появляются такие мысли: «Я обращу! Я спасу!» — это лукавый потянул за нашу гордыню. Если не остановиться вовремя, сам не поймёшь, как окажешься «на баррикадах». Слезть с них очень и очень трудно: ведь это же такое высокое положение! Кончается это обычно не обращением кого-то, а отчаянием, унынием, непониманием, одиночеством.
Очень важно, с каким духом мы приходим к человеку — с любовью или неприязнью. Если мы видим духовный голод, поиск истины у иноверца — то, опять же, с любовью, мы можем предложить ему свой опыт. Но если человек твёрд в своей вере, не нужно пытаться его обратить в православие, вступать в спор с ним.
Просмотров (699)