Храм святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца, г.Советский ХМАО-Югра Тюменская обл.

А.С. Пушкин

У моей мамы над кроватью всегда висели фотографии – много, больше двух десятков. Все черно-белые. Я очень любила ложиться лицом к стене и рассматривать их. Вот гимназистка с нежным профилем и легкими кудрями у висков. Вот франт с тросточкой, модно причесанный, с озорной улыбкой. Вот семья: мужчина с грустным взглядом, серьезная женщина с кружевным воротником на шее и отстраненная красавица с толстой косой. Вот степенный купец в кресле рядом с фикусом и его жена в белом платье. С детства я знала: всё это – мои предки.

С детства я знала их имена и слушала истории. Гимназистка – моя прабабушка Анна Ивановна, в будущем библиотекарь, человек большого ума, бескомпромиссной честности. Франт – мой прадед Сильвестр, управляющий в имении графа. Грустный мужчина – мой прадед Павел Александрович, из священнического рода, раскулаченный, сосланный, а рядом его жена Анна Павловна. Красавица с ними – дочь, моя бабушка Ия Павловна, в будущем ветеран труда. Купец – мой двоюродный прапрадед, владелец каменоломни.

Знать их, молиться за них по своему детскому помянничку, видеть ежедневно их лица было самым естественным делом в моем детстве. Слушать их имена на службе, когда мой отец произносил их у престола, – тоже. Так, благодаря родителям жила память в нашей семье.

Потом я вышла замуж, и к обширному списку собственных предков в помяннике добавились прабабушки и прадедушки мужа. А еще добавились истории: я не знала этих людей лично, но сердцем – знала. Так счастливо совпало, что и в семье мужа любили и берегли всё, что знали о них.

А потом появились дети. И когда они подросли, мы стали показывать им фотографии, и рассказывать истории, и учили молиться за тех, кому, в общем-то, обязаны своим существованием.

Но в какой-то момент встал практический вопрос: слишком много имен, слишком много фото. Дети путаются, вернее, не так: тарабанят выученные имена в своей краткой молитве, явно не задумываясь, не представляя, о ком молятся.

Мы долго думали, как получше «познакомить» детей с их предками

Фотографии над кроватью, как у моей мамы, не прижились. И это нормально: в каждой семье всё по-своему.

И мы придумали альбом специально для детей. Сформированный для них, с подписями специально для них. Такой, чтобы объяснял им семейные связи, напоминал, кто есть кто.

Вернее, мы решили, что это будет не альбом, а фотокнига: ее детям сложнее испортить, фотографии из нее не достанешь, а выглядит она презентабельнее. Вот так и появилась у нас семейная книга формата А4 на шесть разворотов под названием «Те, за кого мы молимся».

Почему разворотов только шесть? Потому что мы решили добавить туда фото только прямых предков детей, не уходя в боковые ветви. Подрастут – будет уже другая история, а пока они младшие школьники, и всё это непросто запомнить.

Почему такое название – «Те, за кого мы молимся»? Потому что мы хотели, чтобы ежедневное заупокойное поминание не было для детей формальным, а имена, которые они произносят, были связаны с образами и фактами. Постепенно они узнали и запомнили, что у них две прабабушки Анны, что Симеон – это их бравый прапрадед-фронтовик, дошедший до Берлина, что Елена – цыганка, портниха в Большом театре, а Алексей – прапрадед, который прошел и фронт, и плен. А вот еще прапрадед Григорий Михайлович – севастополец, труженик, Герой труда, умер в 1943 году во время оккупации.

Мы долго думали, какой сделать эту семейную книгу: в каком порядке размещать фото, какие делать подписи, нужна ли дополнительная информация. Решили так: располагаем фото по принципу: «одна семья – один разворот». То есть получилось так: на одних прапрабабушку и прапрадедушку детей приходится два листа. Там и общие их фото, и фото из семейного архива каждого.

Сложнее всего было выбирать фото, потому что место в книге мы намеренно ограничили. Пусть она будет небольшой, чтобы дети не путались, не тонули в массе фотографий. Нам хотелось, чтобы они постепенно и без напряга запомнили имена, семейные связи, образы этих людей. А на такую основу потом будет легче накладываться дополнительная информация (сотни семейных фотографий еще ждут сканирования, сортировки, подписей).

Кстати, о подписях: над ними мы тоже долго думали. Как будет правильно – по именам, по именам-отчествам? Нужно ли писать годы жизни? А семейные связи – кто кем кому приходится? Постепенно мы пришли к самому простому формату – фамилия, имя, отчество (если знаем). Сделали мы так вот почему: во-первых, пусть дети запоминают полные имена (опять же, постепенно). Во-вторых, полные имена легче соотносятся с привычной им молитвой за усопших (так и объясняли: смотри, вот мы молимся с тобой за них – вот Лидия, вот Алексей, вот Татьяна, а вот Симеон). И третье: детям интересно отгадывать, кто кем кому приходится. Вот Анна Павловна, Павел Александрович и Ия Обнорские. А ниже Ия Павловна. А, так это мамина бабушка Ия с папой и мамой! Вот тут она молодая, а тут – старенькая. Получается своеобразная игра, и да, это нормально для детей, они через игру усваивают многие важные вещи.

Книга наша стоит на полке в детской, она всё время доступна. Дети часто берут и рассматривают ее. Иногда сами по себе, иногда после наших разговоров о бабушках и дедушках. А иногда и по другим поводам. Читаем, например, книгу о дореволюционной России, там упоминается жандарм. Рассказываем детям, кто это такой, и говорим: «Ваш прапрапрадед Виктор Федорович был жандармом. Несите книжку». И они несут, и разглядывают снимок с бородатым мужчиной в форме, его миловидной женой и пятью детьми. Жандарм, да. Как в книжке.

Или смотрим фильм о войне. И сын вдруг срывается с места и тащит нашу семейную книжку. И сравнивает ребят из «Поющей эскадрильи» и своего прапрадеда Семёна Васильевича, браво позирующего с револьвером прямо в победном Берлине. Вместе с папой они рассматривают погоны, награды, ремень. И папа рассказывает то, что знает, о дедушке Семёне. О том, как тот воевал, а потом долго и честно работал. И как кормил своего правнука самой вкусной в мире жаренной на печке картошкой.

Благодаря семейной книге соединяются история (и страны, и семьи), молитва и память. Живая, полная образов, родных лиц.

Напоследок дам непрошеный совет: обязательно записывайте всё, что помнят о своих семьях родители, бабушки и дедушки. Идеальный формат – на диктофон. Беседе он не помешает, а аудиозапись можно потом расшифровать и сохранить текстом. Потому что детали мы часто забываем, а потом оказывается, что они-то – самая большая драгоценность, которая остается от наших близких. Тех, за кого мы молимся.